Это я понял сразу, как только увидел мужика у писсуара. Здоровенный — формата шкаф трехстворчатый с антресолями. Морда — как оружие пролетариата. Взгляд киллера со стажем. Даже ссыт, сука, и то этак с напором, самоуверенно…
 — Мужчина! Я вас боюсь! — сообщил я с придыханием, дождавшись, пока тот стряхнет мочу.
 — Чего меня бояться-то, пиздюк? — удивился мужик и начал упихивать свой потрясающий, невероятный, исключительно мне под… эмм… ужасный агрессивно-толстый хуй обратно в штаны.

Этого я, понятно, допустить не мог и ухватил мужика за что пришлось. Пришлось, надо сказать, удачно. Какая красота!
 — Боюсь, что вы меня изнасилуете!
 — Я?! — поразился большой мужик и принялся судорожно отцеплять мои загребущие лапки от своей раззявленной ширинки, которая из-за произведенного «ухватывания» растопырилась еще шире.
 — Ну да! — хлопая глазами, подтвердил я и решительно потянул мужика за собой. — Сначала затолкаете меня, бедного, в кабинку, потом пихнете грубо на унитаз, а после, угрожая чем-нибудь ужасным, всунете свой половой хуй мне прямо в рот, мужик.
 — Да я… — начал мужик и вдруг заткнулся.
Видимо, потому, что как раз в этот момент я принялся ему сосать с причмоком и старанием. Какой же большой! И… И… какой быстрый! Уже стоит так, что в горло с трудом лезет.
Сглатывая и слушая затравленно-возбужденное бычье сопение где-то наверху, я понял, что с этим «не лезет» немедленно нужно что-то делать, и свободной рукой принялся торопливо расстегивать штаны. Трусы под них я не надел и вообще к возможному насилию подготовился как следует: зад мой был и растянут, и смазан хорошенько.
Мужик и охнуть не успел, как я раскатал по его стояку презик (с пупыриками!), повернулся, насадился и задвигался, сладко сжимая своего потряс… эмм… своего жестокого насильника внутренними мышцами. Он было попытался отпихнуть меня, стащить со своего члена, но я к такому тоже был готов и, чуть повысив голос, тут же выдал надрывно:
 — Насилуют пидораса!
 — Да я же… — растерянно залепетал за спиной мужик. — Я же…
Отвечать на эту испуганную невнятицу я, понятно, ничего не стал и только задвигался энергичнее. Как же я люблю таких вот здоровяков! Мелкие мужики — злые, потому что им в жизни много чего доказывать надо, а вот амбалы все такие няяяшные! И насилуют так хорошо и послуш… эмм… жестоко и коварно.
Я принялся подвывать. Так, как и положено жертве варварского нападения, на которую уже вовсю накатывает оргазм. Не хватало самой малости. Нет, ну что за дубина непонятливая!
 — Еби меня, я пидорас!
С этими словами я перетащил здоровенную, как совковая лопата, руку мужика, отчаянно вцепившуюся в правую половинку моей бедной маленькой жопки, на свой бедный маленький и, главное, все еще неудовлетворенный член.
Он обхватил его — как видно, от неожиданности, — потом бросил и опять стал отпихиваться. Правда, уже без прежней уверенности. Более того, я почувствовал, как, вопреки слабым пихательным действиям рук, бедрами он мне навстречу начал поддавать вполне энергично… Так что я решил, что больше кричать о том, что меня насилуют, не буду — вдруг придут и все испортят? — и просто молча вернул его лапищу на свой член.
Кончили мы, кажется, одновременно… И закурили после тоже…
Потом мужик сказал:
 – Всё, иди.